Камнем лежать или гореть звездой…?

Слова этой песни, услышанные мной недавно, почему- то врезались мне в память. А потом я вдруг поняла, что это главные слова для моих предков-дедов, хотя такого вопроса они себе никогда не задавали. Всегда знали, что защита Родины, является их основной обязанностью. Захотелось больше узнать о них.

Легла я спать с мыслью о том , что, может быть, хоть во сне придёт дедушка?

Дедушка (на самом деле он мой прадед, Подлипалин Сергей Спиридонович), действительно, пришёл. Он был такой, как на этой фотографии: молодой, красивый. Тихо сел на край моей кровати, нежно погладил по голове. Мне стало так хорошо, спокойно.

- Ты звала меня, внучка? О чём ты хотела со мной поговорить? – тихо спросил он.
 Я лежала и боялась дышать. Вдруг исчезнет! Потом меня прорвало: вопросы сыпались, как из пулемёта.
- Не торопись,- сказал он, добро усмехнувшись, – давай всё по порядку.
- Как ты воевал, дедушка? – нетерпеливо выпалила я.
- Слушай тогда,  неугомонная,  расскажу тебе,  как пешком дошёл до Берлина. Когда началась война, мне было 15 лет.

Помню, как провожали на фронт моего отца, Спиридона Давыдовича, и брата Фокея. Я не понимал, почему так горько плачет мама. Мне хотелось уехать на фронт с отцом и братом, я даже сбегал в военкомат, но ничего не получилось. Сказали: «Подрасти, вояка». Оставалось только ждать весточки от родных. Ни одного письма мы не дождались, только в начале  42-го года пришло извещение, что мой брат пропал без вести в боях под Москвой. Отец был тяжело ранен и вернулся домой. А мама до самой смерти  ждала сына. «Пропал без вести – это не убит, возвернётся», - надеялась она и всё время молилась.

Вот и 43-й год. Мне - семнадцать! Опять пошёл я в военкомат. На этот раз меня призвали на фронт. Привезли нас в Кушку на военную подготовку, но долго не обучали: не такое было время. Немец завоёвывал всё новые и новые города. Через два месяца попал я на Белорусский фронт в пехоту.  Потоптал же  землю и свою, и чужую. Мы шутили: «Эх, пехота! Сто вёрст прошёл, ещё охота». Бывало, так устанешь, что засыпаешь на ходу. Мы придумали такую хитрость: на привале привязывали себя к телеге, чтобы не проспать и не отстать  от своих. Тронется телега и тащит тебя за собой.

Во многих боях я участвовал, но битву за Днепр не забуду никогда. Это была самая страшная  страница   войны для меня. Она длилась с 24-го августа по 23-е декабря. Фронт растянулся на 1400 километров, с обеих сторон в битве приняло участие до 4-х миллионов человек. По 25 тысяч входило в воду, а выходило на том берегу 3 тысячи. Вода в Днепре была красной от крови. Как-то после боя я спустился в овраг, чтобы напиться из ручья, зачерпнул воды в ладони и увидел кровь. Мы пили даже из луж, в которых лежали трупы.

Дедушка замолчал. Наверное, вспоминал, как терял друзей, как, зарывшись в землю от ураганного огня фашистов, прикрывал подход новых сил, как наградили его орденом Красной звезды.

- Дедушка,- прервала я его молчание,- тебе страшно было, или ты был смелый?
- Не боятся только дураки. Боялся, конечно, хотелось жить,- смущённо признался он.
- А чем отличается смелый от труса,- поинтересовалась я.
- Смелый человек,   хоть и боится, но преодолевает свой страх, а трус – он и есть трус. Потом форсировали Вислу, Одер, Шпрее. Тяжело было.

Чем дольше продолжался рассказ, тем задумчивее и мрачнее становился дед. Видно было, что ему трудно давались эти воспоминания.

- Уже в самом конце войны фашисты призывали в армию даже 13-ти, 14-ти летних мальчишек. Видел даже полки женщин, которые, повесив на грудь плакаты с  надписью: «Отомстим за наших мужей!» - сражались наравне с мужчинами. Ну, как с ними воевать?  А приходилось, хоть и не по себе было. Чем ближе подходили мы к Берлину, тем сильнее сопротивлялся противник. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского  фронтов взяли в кольцо город. Штурм рейхстага начался 29 апреля и продолжался  до утра 1-го мая. Солдаты расписывались на стенах рейхстага. Расписался и я за отца, брата и за себя. 9-го мая война закончилась, но потери  всё ещё были. Редкая перестрелка в городе продолжалась. Нас с другом командир послал за патронами на другую сторону улицы. Друг  хотел перебежать дорогу, но я предложил переждать перестрелку. Не послушавшись, он побежал, и его тут же застрелили.

- Кроме ордена были у тебя  ещё награды?- поинтересовалась я.
- Да, конечно. И ордена, и медали. Самая значимая для меня – медаль  «За отвагу», а ещё – «За взятие Берлина». Были  и благодарственные письма от командования и лично от Сталина.
- Потом ты поехал домой и встретился с родными,- сделала я заключение.
- Нет, домой я попал только 1950 году. В июне 1945 года была образована Группа  советских оккупационных войск в Германии. В составе этой группы я служил ещё пять лет. В июне 1950 года Главнокомандующий Группой генерал армии В.Чуйков прислал мне благодарственное письмо-напутствие, в котором благодарил за службу и желал «…успехов в Вашей большой и плодотворной работе на благо любимой Советской Родины!». Вот так-то, внученька. Нам, казакам-уральцам, защищать Родину не привыкать!

- Ты герой, дедуля? И Гавриил Подлипалин герой? Вас ведь не  наградили Звездой героя.
- Это вам, потомкам, решать. Мы не за награды воевали, а потому, что по-другому не могли. А вы берегите то, что мы завоевали, и будьте счастливы!

Поблагодарить деда я не успела: его уже не было.